Сергей Морозов: Ринопластика не потерпит поверхностного отношения

20 лет опыта в ринопластике позволяют Сергею Морозову, пластическому хирургу из Санкт-Петербурга, выполнять сложнейшие вторичные операции — восстанавливать и улучшать уже прооперированные носы. Как работать с пациентами разного пола и возраста, в чем отличия основных хирургических техник и почему вторичная ринопластика никогда не перестанет быть востребованной — эксперт рассказывает в интервью.

ПРАВДА ЛИ, ЧТО К ВАМ ОБРАЩАЮТСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЗА РИНОПЛАСТИКОЙ? В ЧЕМ СЕКРЕТ ВАШЕЙ ВОСТРЕБОВАННОСТИ КАК ХИРУРГА-РИНОПЛАСТА?

Основная моя операция, безусловно, ринопластика. Наверное, это около 90 процентов операций, которые я выполняю, и более половины из них — вторичная ринопластика. Я начинал с оториноларингологии, то есть с ЛОР-специальности, и мне проще всего было освоить нос: я был хорошо подготовлен в области лечения носа, знал анатомию и физиологию, свободно выполнял внутриносовые операции, в частности операции на перегородке, а это фактически основа ринопластики. И современная «сохраняющая», и традиционная структурная ринопластика сопровождаются изменением внутриносовых структур, в первую очередь носовой перегородки и носовых раковин. На этом базисе я быстро начал осваивать изменение формы носа и приобрел широкую известность как специалист по ринопластике.

В любой профессии совершенно закономерно идти от простого к сложному. А в пластической хирургии носа — от первичных операций ко вторичным. Количество хирургов, которые специализируются на вторичной ринопластике, существенно меньше: из-за более высоких рисков при ее проведении не все хотят браться за такие операции. К тому же, она сложнее технически и требует специализироваться только на ней.

Стремился ли я стать экспертом? Однозначно. Поверхностного отношения ринопластика не потерпит. Точный процент относительно своей практики сказать не смогу, но вторичных ринопластик у меня существенно больше, чем первичных. Стремился ли я стать экспертом? Однозначно. Поверхностного отношения ринопластика не потерпит. Только разобравшись основательно, можно максимально повысить процент хороших результатов. Ни в какой другой пластической операции нет такого количества разных подходов к решению одной задачи, как в ринопластике. Необходимо было разобраться во всех методах, взять отовсюду то, что лучше работало именно в моих руках, и фактически сформировать свой подход, свою методологию. А это уже и есть «экспертность».

КТО ПРИХОДИТ К ВАМ ЧАЩЕ — МУЖЧИНЫ ИЛИ ЖЕНЩИНЫ? И КАК ОБСТОЯТ ДЕЛА С ВОЗРАСТОМ ПАЦИЕНТОВ?

Среди пациентов, конечно, сильно преобладают женщины. Очевидно, это связано с тем, что в социальном отношении внешность для них важнее, чем для мужчин. Поэтому они больше внимания уделяют устранению внешних недостатков, даже не существенных.

Мужчины обращаются, как правило, с комбинацией эстетических и функциональных проблем, и функциональная — плохо дышит нос — является основным движущим фактором. В плане эстетики мужчин приводят на ринопластику чаще всего посттравматические или врожденные изменения, и все они, как правило, также более выраженные, чем у женщин. Но с точки зрения требований к результату, как ни странно, мужчины могут быть гораздо «капризнее». И, конечно, у пациентов разного пола отличаются нормы эстетики носа. Мужской нос должен быть более длинным и крупным относительно черт лица, носогубный угол — более острым, а спинка и кончик носа не так заужены, как того требуют женские пропорции.

Относительно возраста, конечно, ринопластика — операция молодых, но приходят пациенты и постарше. В таких случаях я всегда подробно расспрашиваю: почему обратились именно сейчас, а не раньше? Это важно знать, чтобы не прооперировать человека, которого не надо оперировать вообще — по соображениям психологическим. Люди в более старшем возрасте сложнее привыкают к изменениям в своей внешности, тяжелее их переносят, поэтому таким пациентам я предпочитаю менять нос менее кардинально.

Нос может существенно изменить черты лица человека, восприятие его внешности
в целом и даже впечатление о характере.

Вообще психологических проблем у пациента после ринопластики больше, чем у всех остальных пациентов пластического хирурга, вместе взятых. Это связано с тем, что нос «не спрячешь», как грудь или живот. Нос в первую очередь обращает на себя внимание, и он может существенно изменить черты лица человека, восприятие его внешности в целом и даже впечатление о характере и возрасте. Мельчайшие изменения в конструкции носа, высоте и ширине спинки, длине и ширине кончика, — и он уже смотрится идеальным или же, наоборот, перестает быть таковым. Достичь результата, который полностью бы удовлетворил пациента, очень сложно. Отдельно нужно выделить пациентов с дисморфофобией — тех, кого не устраивает своя внешность по причинам не объективным, а психологическим. Такой пациент никогда не будет доволен и станет проблемой для пластического хирурга.

КАК МЕНЯЛАСЬ РИНОПЛАСТИКА ЗА ВРЕМЯ ВАШЕЙ ПРАКТИКИ ПЛАСТИЧЕСКОГО ХИРУРГА?

Я работаю около 20 лет, и ринопластика (имею в виду первичные операции) за это время изменилась полностью. Когда я начинал оперировать, она была основана по большей части на резекционных методиках: удалялась горбинка, уменьшался кончик носа. И многие пациенты оценивали эту операцию именно с такой точки зрения: чем меньше оказался нос, тем лучше результат. При этом убиралось чрезмерное количество опорных структур, нарушалась стабильность скелета носа, формировались избытки кожи. Все это приводило к не очень эстетичным результатам и зачастую к ухудшению носового дыхания у пациентов. Безусловно, было много и отличных работ, но процент осложнений не устраивал как хирургов, так и пациентов. Анализ всей этой ситуации привел к выводу, что необходимы изменения в методологии первичной ринопластики.

Со временем стали меньше удалять опорные структуры, больше сохранять объем скелета носа и начали вводить дополнительные опорные и контурные конструкции — графты. Таким образом, старая резекционная (уменьшительная) ринопластика превратилась в структурную, теперь уже традиционную ринопластику. Появились методики, позволяющие практически полностью сохранить скелет носа, а также связки в области его кончика и спинки (на которые 20 лет назад вообще никто не обращал внимания!). Форма носа при этом меняется не меньше, чем при проведении структурной ринопластики. То есть все возможности этой операции, наработанные за время ее существования, не только сохраняются, но и совершенствуются. И данное направление в ринопластике и в пластической хирургии в целом сейчас можно назвать основным трендом.
На фоне всех этих процессов не утихает дискуссия между сторонниками открытой (то есть с наружным разрезом на кожной перегородке — колюмелле) и закрытой (только с внутренними разрезами) методик проведения ринопластики. Если не вдаваться в подробности, сторонники закрытого метода указывают на его меньшую травматичность и отсутствие рубца. Сторонники открытого — на большую контролируемость процесса, больший спектр хирургических приемов, которые можно использовать, и меньший риск получить осложнения для менее опытных специалистов. Очевидно, правы и те, и другие, поэтому, как и раньше, оба метода широко применяются на практике.

Что же касается повторных операций, они как были направлены на восстановление чрезмерно удаленных фрагментов носа, так и остались. Безусловно, происходило развитие методик, их совершенствование, но принципиальных идеологических изменений вторичная ринопластика не претерпела.

А ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ СКАЗАТЬ О ЗАПРОСАХ ПАЦИЕНТОВ? КАК МЕНЯЛИСЬ ПОЖЕЛАНИЯ ТЕХ, КТО ПРИХОДИТ НА РИНОПЛАСТИКУ?

Запрос на уменьшение носа, который, как я указывал ранее, был очень распространен, практически ушел. Конечно, пациенты с большим носом по-прежнему хотят его уменьшить, но уже за счет изменения формы, а не размера — чтобы сделать его гармоничным с остальными чертами лица. Уже не в тренде маленькие «курносые», так называемые «барби-носы». Стало гораздо больше запросов на «прямой нос».

Увеличивается требовательность пациентов к деталям, нетерпимость даже к самым маленьким недостаткам. Необходимо отметить, что любая операция выполняется на живых тканях, и что для тканей это травма. Поэтому на операционном столе мы не видим окончательный результат ринопластики: он формируется 12 и более месяцев. При этом не исключены изменения, которые мы не в состоянии контролировать. Они могут приводить к мелким недостаткам, иногда требующим хирургической коррекции. Это совершенно нормальная ситуация, хотя, конечно, это не нравится ни нам, ни нашим пациентам. К сожалению, развитие ринопластики, которое будет продолжаться и дальше, не сможет полностью отменить эти закономерности. Осложнения или просто незначительные отклонения в процессе заживления приводили и будут приводить к коррекциям. Мы можем рассчитывать лишь на уменьшение их количества и улучшение качества результатов в целом.

Марина Петрова